[Sumahama]

Созвучно не всё, но en mass.

"Меня всегда преследуют мысль, кто мы такие, по отношению к тому месту, где мы находимся.
Мы выходим из родительского дома, гуляем по улицам и площадям, по которым гуляли наши предки, когда-то молодые, как мы сейчас. Сегодня мы хозяева и сегодня мы есть, а завтра - уже нет, наши дети будут хозяйничать на этих площадях, присвоив их себе. Но пока наша дежурство.
Находясь в пространстве наших предков, мы получаем от них в наследство некий завет - сертификат на хранение. Этот сертификат называется культура.
От нас зависит, сможем ли мы оправдать доверие, передающееся из поколения в поколение. Сохранить и передать нашим детям? Захотят ли, смогут ли они сохранить? Или, вооруженные подростковой субкультурой, переполненные подростковым честолюбием, или циничным расчетом, они всё разрушат, чтобы построить что-то современное – не факт, что более талантливое?
Или, оденут желтые жилеты и маски и начнут громить и поджигать. Кто это? Те же ли это французы? Имеют ли они отношение к своим предкам, которые когда-то поразили мир своим талантом и мастерством? Боюсь с ними уже никто не сравнится. Сумеют ли они сохранить свою культуру, так повлиявшую на другие? Уверяю, не было бы современной русской культуры без французской. Большинство наших ценностей, включая Пушкина, корнями из неё.
Когда-то, в середине восьмидесятых, оказавшись в Париже, я впервые перешагнул порог Нотр-Дама. Первая эмоция, овладевшая мной, была неожиданна для меня самого. «О бедные... кто эти люди?» Кроме шока от грандиозности увиденного, даже сильнее, меня удивила грандиозность замысла. Я просто представил этих людей, которые задумали то, что сами никогда не увидят. Их вера не только в Бога, но и в своих детей, то есть в следующие поколения, которые должны, обязаны суметь докончить этот невообразимый замысел. И тогда я догадался о происхождении слова «масоны» (каменщики). Я представил секту умельцев-единомышленников, преданных высоким идеалам. Дерзнув на безумный проект в будущее, им удалось упереться в это будущее, положиться на поддержку будущих поколений. И здесь слово «вера», как понятие, было материализовано. Они создали то, что на века сохраняло их.
Им удалось пронести свой замысел через тысячелетие, идя на беспрецедентные, даже непозволительные компромиссы. Пустили в город беспощадных врагов – фашистов, навеки испачкав совесть, лишь бы сберечь.
Я не люблю реставрацию, хочу, чтобы мой дом хранил налет времени. Я еще помню тот Париж, когда Нотр-Дам был черным.
Но главное не это. Вторая мысль, которая мгновенно посетила меня в момент знакомства с собором: «Такое невозможно! Это беспрецедентный прецедент». Если это возможно, то и я смогу однажды сделать что-то невозможное. За все века, что возвышался этот собор, уверен, подобные мысли приходили многим посетителям. Сотни и тысячи пришельцев, уходили отсюда с флагом озарения возможности невозможного. Так кому же принадлежит этот храм? Им, ленивым, наживающимся на туристах, не сумевшим его сохранить, или тем, кто способен превращать дух в свои деяния?
Так чья же эта дама?
Их, или Наша Дама?
Leur ou Notre Dame?"

www.instagram.com/p/BwU_cnknrXe/